Ландшафт, достойный англичанина

Небольшой островок Барбадос пленяет своей очаровательной природой и шикарными видами.

Тут есть все для отдыха: палящее солнце, синее море, золотистые пляжи, высокие пальмы с экзотическими фруктами… Недаром этот остров издавна называют «раем на земле» и «маленькой Англией». С XVII века он стает английской колонией, и именно с этого времени начинаются всевозможные преобразования.

Так, жители туманного Альбиона вводили здесь традиционное чаепитие после обеда, крикет, английскую архитектуру, английские названия и даже ландшафтный дизайн.

До этого «достопримечательностью» острова были широкие плантации, а также маленькое бунгало, построенное в XVII веке среди зарослей сахарного тростника. Когда в 70-е годы прошлого столетия Барбадос стал одним из самых известных английских курортов, плантаций не стало, а на месте невзрачного маленького бунгало выросли роскошные дома.

Для переустройства был приглашен лондонский дизайнер Оливер Мессель, соединивший в своих творениях георгианскую и карибскую архитектурные традиции. Его оригинальным стилем отмечены удивительные строения, украшенные решетчатыми ставнями и романтическими балконами, а также каменные террасы кораллового цвета и внутренние дворики с видом на морское побережье.

Архитектор решил усилить связь дома с природой, для чего использовал особый оттенок зеленого, похожий на цвет полыни и шалфея, что впоследствии стало считаться его авторской особенностью.

Несколько десятилетий прошло с тех пор, и печать времени оставила свой след на работе Месселя: сад, окружавший виллу, зарос и превратился в густой лес. Решением этой проблемы занялся английский ландшафтный дизайнер и специалист в области исторической географии Тодд Лонгстэфф-Гоуэн. Как он сам отмечал, сад должен служить отражением духа поместья и в то же время привносить какие-то новые черты. Это ему вполне удалось: английские лужайки были разбиты между зелеными деревьями, которые сохраняли свой островной, «непричесанный» вид; сад пополнился кельтским вереском и яркими экзотическими растениями. Цветовой доминантой ландшафта стал приглушенный зеленый, таким образом, продолжалась традиция предшественника. В итоге получился своеобразный колониальный стиль, где в причудливой форме переплетались холодная английская строгость и жаркая карибская притягательность.